В новых жилых районах Ленинграда в 1950-1960-е одна за одной стали появляться типовые двухэтажные «стекляшки», предназначенные для общепита. На первом этаже чаще всего находилась кулинария, где можно было не только купить полуфабрикаты, но и выпить молочный коктейль за 11 копеек: его делали прямо на глазах покупателей. На втором, как правило, обустраивали кафе.

Кафе стали открываться повсеместно в городе. Особенно много было заведений, ориентированных на молодёжь: с их помощью намеревались занять досуг ленинградских девушек и юношей, устраивая там поэтические вечера и творческие встречи.

Большой популярностью пользовалась сеть «Кафе-мороженое»: заведения были открыты на Литейном, Загородном и Владимирском проспектах.

Также существовал особый филиал этой сети на Невском проспекте, 24, в народе прозванный «Лягушатником» за зелёные стены и мебель. Кафе считалось близким к элитному: тут была необычная обстановка и работали официантки. Помимо мороженого и лимонада предлагали вино и шампанское, которое любили молодые дамы. Поэтому в народе бытовало грубоватое название кафе «Бабий бар».

В «Лягушатник» по будням днём и вечером ходили студенты и влюблённые пары, к ним присоединялся и бомонд. Спустя годы кафе продолжало работать, и часто здесь видели Виктора Цоя, который неизменно заказывал ассорти мороженого с вареньем и кофе гляссе. В выходные в кафе приводили детей.

Подробнее про «Лягушатник» и другие знаменитые кафе Ленинграда вы можете прочитать у нас в материале.

Не менее популярными у ленинградцев были пирожковые и чебуречные: их в оттепель тоже открылось немало, причём как в центре, так и на окраинах. Но если про них можно сказать «это всё моё, родное», то явно заграничным веянием стали коктейль-бары, где можно было выбрать напиток за рубль и томно потягивать его через трубочку. Это казалось такой диковинкой, что ленинградцы готовы были целый вечер простоять в очереди, чтобы попасть в такой бар (например, в гостинице «Октябрьская»). Иногда безрезультатно, особенно если не было блата.

Но если такие небольшие заведения уже вошли в новую эпоху, то большинство ресторанов — по крайней мере, с точки зрения интерьера — сохранили приметы сталинской эпохи.

Лепнина, монументальность и массивность совершенно не соответствовала духу перемен. Да и атмосфера в «Астории» или «Европейской» до поры до времени была чинная и строгая, хотя потом и в такие серьёзные заведения проникла демократизация.

Пару слов стоит сказать и о кукурузе: как же без неё в хрущёвские годы. «Царицу полей» пытались выращивать и в Ленинградской области, однако получалось так себе. Тем временем на улицах города висели плакаты с утверждением «Кукурузе — полный ход!», где был изображён тепловоз в виде початка, который тащил целый поезд. Ему на переезде сигнализировала работница железной дороги, причём тоже с початком в руке.

Кукурузомания достигла апогея, когда осенью 1963-го на Невском проспекте, 136, открылось кафе «Чудесница». Посетителям предлагали блюда из кукурузы, кукурузные шоколад и конфеты и…вино! Перспектива казалась сомнительной, а кафе просуществовало всего год.

Оттепель знаменовала собой автоматизацию торговли. Техническое новшество хрущёвской эпохи — автомат по продаже продуктов и напитков. Поначалу такие автоматы считались роскошью и символом прогресса: опустил монету или жетон — получил бутерброд, пирожок, сосиску, бутылку молока, газировку с сиропом или без него.

Автоматы с водой затем получили опцию мойки стакана: покупателю было достаточно перевернуть его и нажать на кнопку, чтобы омыть струёй воды. Никаких болезней и вирусов тогда не боялись, а разговоры о том, что от питья из общих стаканов можно заразиться, появились несколько позже.

Что-то вроде автоматизации решили применить и в общепите. В 1957-м в Ленинграде открылось первое кафе-автомат.

Работало оно следующим образом: в специальных шкафчиках располагались какие-то блюда, выпечка и пирожные, чай и кофе, а рядом — ценники. Посетитель оставлял нужную сумму и брал продукты самостоятельно. Такая система имела существенный недостаток: участились кражи.

Примерно то же самое было и в магазинах без продавцов или с небольшим количеством продавцов — в первых универсамах. Идеология работы магазинов строилась на коммунистической мечте о честности и взаимном доверии. Однако без воровства не обходилось, да и систему расфасовки товаров наладить было непросто.

Ленинградцы с подозрением относились к первым супермаркетам: многие полагали, что фасованные продукты не могут быть свежими, так что всё равно предпочитали отдельно ходить в овощные, молочные, хлебобулочные магазины.

Зато большой интерес вызвали домовые кухни, где можно было приобрести полноценный обед из трёх блюд и съесть его дома. Самая большая домовая кухня открылась в 1964 году на Герцена, 14.

Одним из главных признаков свободы в обыденной жизни стали магазины, где алкогольные напитки продавали в розлив. «Щель» недалеко от «Астории», «Вина—Коньяки» на углу Невского и Большой Морской, «Коньяк—Шампанское» на Невском проспекте. И это только некоторые из них.

Попавшие в новую реальность ленинградцы покупали в розлив грузинский коньяк, полусухое шампанское и даже готовый коктейль с очень родным названием «Белая ночь».

Существовали проблемы с продовольствием: исчезали многие виды продуктов, а власти настойчиво рекламировали малокалорийный рацион. Однако было ясно, что оттепель положила начало новому этапу развития общепита и торговли.

Продолжение следует. А пока читайте другие материалы о прошлом города в спецразделе «Влюблённым в Петербург»